Мы легли на дно, мы зажгли огни. Во Вселенной только мы одни. ©
Пятница, 03 июня 2016 13:29
Был тут как-то разговор о горячо любимых мною школьных АУ, и одно такое внезапно взяло и случилось. Если напишется много драбблов, слеплю их потом в сборку и отнесу на Книгу, а пока пусть побудут здесь. Почему-то Книга на меня последнее время страшно давит...
Название: Выкуп
Драббл, D.Gray-man, Тики/Канда, PG-13, слэш, романтика, AU, школа
- Выпусти меня! Открой дверь, сволочь!
Втолкнуть Юу Канду в недра школьной подсобки оказалось делом одной шалой секунды, дернуть на себя дверь, подпирая заранее припасенной деревяшкой, тоже много времени не заняло, и пока мальчик-фехтовальщик, направлявшийся домой с поздней тренировки, с ярым звериным рычанием выбирался из залежей метел, швабр, пластиковых и металлических ведер, тряпок и прочих полезных в хозяйстве вещей, крышка мышеловки уже захлопнулась, погружая в густейшую и затхлую темноту.
читать дальше- Ну что ты, - Тики Микк издевался; по звукам и шорохам с обратной стороны внезапной тюремной камеры было слышно, как он неторопливо усаживается на пол у самого порога, явно настраиваясь на долгую осаду. – Разве я для того тебя запирал, чтобы сразу же выпустить?
Внутри немного помолчали, обдумывая сказанное, капельку успокоились, а затем недоверчиво спросили, искренне, кажется, не понимая причин и даже не догадываясь:
- Для чего тогда?
- Допусти, что я рассчитываю получить за твое освобождение некий выкуп.
- Деньги, что ли? – ошарашенно предположил Канда, и паршивый старшеклассник тут же расхохотался, а смех его показался узнику настолько унизительным, что от зыбкого спокойствия мигом не осталось и следа.
- Ну и повеселил же ты меня, - признался Тики, ерзая лопатками по заблокированной двери и устраиваясь поудобнее. – Утром тебя в любом случае отсюда выпустят, или ты полагаешь, что я готов всерьез играться в захват заложников? Прости, но я не настолько псих, однако до утра тебе придется посидеть у меня в плену.
- Чего тебе надо?! Сука! – Дверь пнули ногой, подергали за ручку, правда, не особо вкладывая силы и старания: Юу Канда все-таки занимался фехтованием, а не тяжелой атлетикой, и поединок с замурованной кладовкой вчистую проиграл, перебесившись, отчаявшись и сообразив, что придется согласиться на переговоры с кудрявым похитителем-стервецом.
- Ну, давай подумаем вместе, юноша, - Микк выстукивал кончиками пальцев по двери незамысловатый ритм, а на улице наверняка вовсю уже светила с неба белоглазая слепая луна, школьный двор погружался сначала в сумерки, потом и в непроглядную темноту, по кустам и густой траве заводили нестройный разноголосый хор цикады, оглушая пронзительным стрекотом, тени становились длиннее, глубже; весь персонал давным-давно разошелся по домам, а этому гаду не лень было проторчать тут всю ночь, лишь бы только вдоволь поизмываться. – Деньги мне от тебя не нужны. У тебя есть что-нибудь еще?
- Ничего у меня нет, паскуда! Открой эту проклятую дверь сейчас же! – В преграду с размаху полетело ведро, отскочило, с обиженным звоном покатилось по полу, нарезая короткие круги и замирая в углу захламленной подсобки.
- Полегче, воинственная детка, не круши школьное имущество, - равнодушно посоветовал Тики. И тут же посетовал: - Курить хочется, но не могу же я тебя здесь оставить совсем одного? Это было бы чересчур жестоко с моей стороны: тебе там, должно быть, страшно и одиноко, в этой темноте…
- Пошел к черту! Я не боюсь темноты, ублюдок!
- Да-да, - согласился Микк. – Конечно же не боишься. Не забывай только, что на этом этаже в прошлом году повесилась какая-то дура. С тех пор, говорят, ее призрак постоянно бродит где-то здесь: с перекошенной рожей, высунутым языком и переломанной шеей. Смотрит на тебя пустыми глазами и протягивает веревку.
- Врешь, - хоть и недоверчиво, но неуверенно предположил Канда, замирая по ту сторону двери в осторожной задумчивости.
- И сразу меня обвиняют во вранье! В этой кладовке, между прочим, и повесилась.
Из подсобки донеслось глухое ругательство, звон попавшегося под ноги ведра, стук рассыпавшихся по полу метелок.
- Шучу, юноша. Не в кладовке, а в туалете, но это все равно не очень далеко отсюда. А еще у нее с собой всегда имеется про запас свежий кусок мыла. Твои «очаровательные» одноклассники болтают, что ты моешь волосы только мылом. Хочешь, отберу для тебя раритетный кусочек?
- Да заткни ты свой трепливый рот! – рявкнул Канда, окончательно разбесившийся и на тупые шуточки старшеклассника, и на его беспардонную выходку. – Плевать мне на эту дуру, на тебя, на сраных одноклассников и на ее вонючее мыло! Чего тебе от меня-то надо?! Хочешь курить – кури прямо здесь, как будто с тебя убудет!
- Не убудет, - Тики Микк на той стороне не то кивнул, не то взъерошил волосы пятерней – Юу слишком отчетливо чувствовал его присутствие, а фанерные переборки служили отменным проводником всех шумов и шорохов. – Правда, сработает пожарная сигнализация и мы с тобой оба вымокнем насквозь. Но если ты будешь там бушевать, я воспользуюсь этим средством.
- Что за выкуп тебе нужен, скотина? – отчаявшись и пав духом, снова повторил свой вопрос Канда, уже и не надеясь на избавление.
- О, вот мы и дошли до самого главного! – обрадовался Микк, звонко щелкнув пальцами. – На самом деле, сущая малость: всего лишь поцелуй. Один, заметь, поцелуй. Я не прошу невозможного.
В дверь ударили с такой силой, что она содрогнулась, деревяшка едва не вылетела из паза удерживающей ее прямоугольной ручки, а Тики, получив ощутимый даже сквозь преграду тычок в спину да под ребра, еле удержался, подлетев на корточки и стараясь больше не прижиматься к клетке дикого и разъяренного звереныша.
- Совсем охренел?! – заорал из кладовки огорошенный требованиями похитителя Канда. – Иди и сдохни, с дурой этой повешенной целуйся! Надеюсь, ты ее встретишь и она затолкает тебе в глотку свое гребаное мыло, а потом отожрет тупую голову!
Он еще долго истерил, молотил и выдирал многострадальную дверь, а Микк молчал, умудряясь каким-то чудом сохранять непрошибаемое спокойствие. Затем, выждав, когда мальчишка немного угомонится, вкрадчиво поинтересовался:
- Значит, продолжишь там отсиживаться? Неумно, маленький самурай: знаешь, какой будет утром стыд и позор, когда все узнают, что я тебя здесь запер? Подумай хорошенько еще раз.
Бедный острожник взвыл, обложил старшеклассника матом; вполне возможно, что последовали театральные заламывания рук, пальцы в растрепанных волосах и красные пятна по щекам, но никто не мог знать наверняка, как переживает душевные страдания Канда Юу наедине с самим собой – на людях, по крайней мере, он себе подобных слабостей никогда не позволял.
- Ты мразь… ненавижу тебя, - донеслось из подсобки обреченное рычание. – Пошел к дьяволу! Посижу до утра…
Микка, кажется, такое решение категорически не устроило: он исчерпал все аргументы, надеясь на иной исход, и теперь в его голосе уже зазвучала едва ли не мольба:
- Зачем же так категорично?.. Там неуютно, грязно и пауки. А я прошу всего лишь поцелуй. Который, к тому же, никто не увидит.
Канда молчал. Думал. Колебался.
- Поцелуй останется между нами, а о твоем позоре наутро узнают все, - еще раз напомнил Тики, умело и точно давя на больную мозоль. – Как думаешь, к какому выводу они придут, осознав, что мы провели здесь целую ночь вдвоем? Я к девицам слабости не питаю, это всем известно.
- Какой поцелуй? – моментально отметая все сомнения, быстро спросил Канда.
- Да уж не в щеку и не в лоб, разумеется. А сам-то ты как думаешь?
- Думаю, что ты уродливый извращенец.
- Извращенец, да, - не стал отрицать Микк. – Но не такой уж и уродливый, как мне кажется. И целуюсь хорошо.
- Заткнись! – огрызнулся Канда, вот теперь-то точно краснея, хотя и этого, конечно же, ровным счетом никто не видел, а значит, ничего и не было. – Аморальная животная тварь! Открывай эту чертову дверь!
- Погоди-ка, - Тики, подозревая за юным фехтовальщиком не свойственные тому уловки, коварство и лисью хитрость – словом, все то, чем обладал по праву сам, - решил на всякий случай перестраховаться. - То есть, ты согласен?
- Согласен! – до скрипа стесывая оскаленные зубы, поторопил его сгорающий от унижения и стыда, что принял чужие недопустимые условия, Юу. – Открывай уже!
- Какое нетерпение, - с довольной ехидцей хмыкнул Микк. – Сейчас, юноша. Одну минутку. Ты так по ней колотил, что эта дурацкая деревяшка засела здесь намертво…
Он долго возился с дверью, дергая ее на себя и пытаясь высвободить ручку, а Канда, чем дольше ждал, тем сильнее чувствовал возрастающее волнение в груди и тремор по всему телу, медленно, но неотвратимо сознавая, что его ждет. Еще никогда и ни с кем ему не доводилось целоваться прежде, а эта сволочь принудила, выбила, украла первый поцелуй, просто не оставив иного выбора.
К тому моменту, как Микк разобрался с засовом, медленно и осторожно толкнув внутрь дверцу, чтобы не зашибить ненароком откупившегося узника, Канда уже не был уверен, что ноги послушно отзовутся на команду, а не подогнутся в ослабевших сухожилиях. Пока Тики оставался невидимым, доносясь лишь голосом из-за тоненьких стен, все еще даже оставалось в рамках терпимого, но стоило только Юу увидеть его высокую – эти старшеклассники какие-то чертовы акселераты, надо же было такой дылдой вымахать! – фигуру, смуглое лицо с насмешливыми и чуточку звериными желтыми глазами, волнистые волосы, неровными прядями закрывающие щеки и лоб, кривящиеся в белозубой и довольной улыбке губы, как разом захотелось вернуться обратно в подсобку и несгибаемо-гордо просидеть там хоть целую неделю.
Впрочем, было уже слишком поздно брать назад свои слова – Тики ждал, предусмотрительно загородив собою выход, и Канда потерянно шагнул навстречу, понимая, что никто его не помилует и без платы не отпустит, и отчасти даже бесясь на собственные жалкие надежды.
От Микка палило жаром, руки его сразу же обхватили за плечи, поднялись выше, зарылись пальцами в густые длинные волосы, ероша хвост на затылке, оглаживая кромку ушных раковин и мягко массируя мочку; видно, он настолько предвкушал этого момента, что и его потряхивало, когда губы, преодолев запретный десяток сантиметров, соприкоснулись, спаялись, разомкнулись, пропуская напористый язык, нетерпеливо скользнувший Канде в рот.
Тики не солгал: целовал он хорошо, целовал тягуче-долго, и Юу за эти бесконечные секунды затемпературило, бросило в жар; в животе сплетался клубок удовольствия, растекающегося волнами до самого горла с перехваченным дыханием, и на какой-то миг стало так приятно и восхитительно-сладко, что все сожаления растаяли без следа.
А потом все оборвалось, нехотя и через силу, но старшеклассник тоже держал свое слово, четко понимая разницу между одним поцелуем и продолжительными ласками, подготавливающими к чему-то большему. Отстранился, оглядывая растерянное и беспомощное лицо сломленного Юу Канды, залучился превосходством, но не надолго: в следующую же секунду согнулся пополам от ослепительной боли, когда брыкучее колено угодило аккурат туда, куда следовало и куда целился недавний пленник.
Тики Микк покачнулся, чуть не рухнул, привалился к стене, придушенно ругаясь и обещая за такую выходку устроить гордому сыну самурая нечто уже по-настоящему страшное, но тело не очень-то подчинялось, и все его угрозы ушли в молоко.
А Юу Канда, поправив растрепанные волосы и тряхнув по-жеребячьи густым и длинным хвостом, неторопливо подхватил футляр с боккенами, закинул на плечо сумку с учебниками и, демонстративно отирая тыльной стороной ладони зацелованные до беспамятства губы да выплевывая вместе с чужой, пахнущей терпким табачным дымом, слюной отменные проклятья, ушел, без особого успеха силясь убедить себя, что нет, ему нисколько, ни капельки, категорически не понравилось все это маленькое школьное похищение.
Которое, к сожалению, никогда уже больше не повторится.
Написал херню и радуюсь как ребенок.
Был тут как-то разговор о горячо любимых мною школьных АУ, и одно такое внезапно взяло и случилось. Если напишется много драбблов, слеплю их потом в сборку и отнесу на Книгу, а пока пусть побудут здесь. Почему-то Книга на меня последнее время страшно давит...
Название: Выкуп
Драббл, D.Gray-man, Тики/Канда, PG-13, слэш, романтика, AU, школа
- Выпусти меня! Открой дверь, сволочь!
Втолкнуть Юу Канду в недра школьной подсобки оказалось делом одной шалой секунды, дернуть на себя дверь, подпирая заранее припасенной деревяшкой, тоже много времени не заняло, и пока мальчик-фехтовальщик, направлявшийся домой с поздней тренировки, с ярым звериным рычанием выбирался из залежей метел, швабр, пластиковых и металлических ведер, тряпок и прочих полезных в хозяйстве вещей, крышка мышеловки уже захлопнулась, погружая в густейшую и затхлую темноту.
читать дальше- Ну что ты, - Тики Микк издевался; по звукам и шорохам с обратной стороны внезапной тюремной камеры было слышно, как он неторопливо усаживается на пол у самого порога, явно настраиваясь на долгую осаду. – Разве я для того тебя запирал, чтобы сразу же выпустить?
Внутри немного помолчали, обдумывая сказанное, капельку успокоились, а затем недоверчиво спросили, искренне, кажется, не понимая причин и даже не догадываясь:
- Для чего тогда?
- Допусти, что я рассчитываю получить за твое освобождение некий выкуп.
- Деньги, что ли? – ошарашенно предположил Канда, и паршивый старшеклассник тут же расхохотался, а смех его показался узнику настолько унизительным, что от зыбкого спокойствия мигом не осталось и следа.
- Ну и повеселил же ты меня, - признался Тики, ерзая лопатками по заблокированной двери и устраиваясь поудобнее. – Утром тебя в любом случае отсюда выпустят, или ты полагаешь, что я готов всерьез играться в захват заложников? Прости, но я не настолько псих, однако до утра тебе придется посидеть у меня в плену.
- Чего тебе надо?! Сука! – Дверь пнули ногой, подергали за ручку, правда, не особо вкладывая силы и старания: Юу Канда все-таки занимался фехтованием, а не тяжелой атлетикой, и поединок с замурованной кладовкой вчистую проиграл, перебесившись, отчаявшись и сообразив, что придется согласиться на переговоры с кудрявым похитителем-стервецом.
- Ну, давай подумаем вместе, юноша, - Микк выстукивал кончиками пальцев по двери незамысловатый ритм, а на улице наверняка вовсю уже светила с неба белоглазая слепая луна, школьный двор погружался сначала в сумерки, потом и в непроглядную темноту, по кустам и густой траве заводили нестройный разноголосый хор цикады, оглушая пронзительным стрекотом, тени становились длиннее, глубже; весь персонал давным-давно разошелся по домам, а этому гаду не лень было проторчать тут всю ночь, лишь бы только вдоволь поизмываться. – Деньги мне от тебя не нужны. У тебя есть что-нибудь еще?
- Ничего у меня нет, паскуда! Открой эту проклятую дверь сейчас же! – В преграду с размаху полетело ведро, отскочило, с обиженным звоном покатилось по полу, нарезая короткие круги и замирая в углу захламленной подсобки.
- Полегче, воинственная детка, не круши школьное имущество, - равнодушно посоветовал Тики. И тут же посетовал: - Курить хочется, но не могу же я тебя здесь оставить совсем одного? Это было бы чересчур жестоко с моей стороны: тебе там, должно быть, страшно и одиноко, в этой темноте…
- Пошел к черту! Я не боюсь темноты, ублюдок!
- Да-да, - согласился Микк. – Конечно же не боишься. Не забывай только, что на этом этаже в прошлом году повесилась какая-то дура. С тех пор, говорят, ее призрак постоянно бродит где-то здесь: с перекошенной рожей, высунутым языком и переломанной шеей. Смотрит на тебя пустыми глазами и протягивает веревку.
- Врешь, - хоть и недоверчиво, но неуверенно предположил Канда, замирая по ту сторону двери в осторожной задумчивости.
- И сразу меня обвиняют во вранье! В этой кладовке, между прочим, и повесилась.
Из подсобки донеслось глухое ругательство, звон попавшегося под ноги ведра, стук рассыпавшихся по полу метелок.
- Шучу, юноша. Не в кладовке, а в туалете, но это все равно не очень далеко отсюда. А еще у нее с собой всегда имеется про запас свежий кусок мыла. Твои «очаровательные» одноклассники болтают, что ты моешь волосы только мылом. Хочешь, отберу для тебя раритетный кусочек?
- Да заткни ты свой трепливый рот! – рявкнул Канда, окончательно разбесившийся и на тупые шуточки старшеклассника, и на его беспардонную выходку. – Плевать мне на эту дуру, на тебя, на сраных одноклассников и на ее вонючее мыло! Чего тебе от меня-то надо?! Хочешь курить – кури прямо здесь, как будто с тебя убудет!
- Не убудет, - Тики Микк на той стороне не то кивнул, не то взъерошил волосы пятерней – Юу слишком отчетливо чувствовал его присутствие, а фанерные переборки служили отменным проводником всех шумов и шорохов. – Правда, сработает пожарная сигнализация и мы с тобой оба вымокнем насквозь. Но если ты будешь там бушевать, я воспользуюсь этим средством.
- Что за выкуп тебе нужен, скотина? – отчаявшись и пав духом, снова повторил свой вопрос Канда, уже и не надеясь на избавление.
- О, вот мы и дошли до самого главного! – обрадовался Микк, звонко щелкнув пальцами. – На самом деле, сущая малость: всего лишь поцелуй. Один, заметь, поцелуй. Я не прошу невозможного.
В дверь ударили с такой силой, что она содрогнулась, деревяшка едва не вылетела из паза удерживающей ее прямоугольной ручки, а Тики, получив ощутимый даже сквозь преграду тычок в спину да под ребра, еле удержался, подлетев на корточки и стараясь больше не прижиматься к клетке дикого и разъяренного звереныша.
- Совсем охренел?! – заорал из кладовки огорошенный требованиями похитителя Канда. – Иди и сдохни, с дурой этой повешенной целуйся! Надеюсь, ты ее встретишь и она затолкает тебе в глотку свое гребаное мыло, а потом отожрет тупую голову!
Он еще долго истерил, молотил и выдирал многострадальную дверь, а Микк молчал, умудряясь каким-то чудом сохранять непрошибаемое спокойствие. Затем, выждав, когда мальчишка немного угомонится, вкрадчиво поинтересовался:
- Значит, продолжишь там отсиживаться? Неумно, маленький самурай: знаешь, какой будет утром стыд и позор, когда все узнают, что я тебя здесь запер? Подумай хорошенько еще раз.
Бедный острожник взвыл, обложил старшеклассника матом; вполне возможно, что последовали театральные заламывания рук, пальцы в растрепанных волосах и красные пятна по щекам, но никто не мог знать наверняка, как переживает душевные страдания Канда Юу наедине с самим собой – на людях, по крайней мере, он себе подобных слабостей никогда не позволял.
- Ты мразь… ненавижу тебя, - донеслось из подсобки обреченное рычание. – Пошел к дьяволу! Посижу до утра…
Микка, кажется, такое решение категорически не устроило: он исчерпал все аргументы, надеясь на иной исход, и теперь в его голосе уже зазвучала едва ли не мольба:
- Зачем же так категорично?.. Там неуютно, грязно и пауки. А я прошу всего лишь поцелуй. Который, к тому же, никто не увидит.
Канда молчал. Думал. Колебался.
- Поцелуй останется между нами, а о твоем позоре наутро узнают все, - еще раз напомнил Тики, умело и точно давя на больную мозоль. – Как думаешь, к какому выводу они придут, осознав, что мы провели здесь целую ночь вдвоем? Я к девицам слабости не питаю, это всем известно.
- Какой поцелуй? – моментально отметая все сомнения, быстро спросил Канда.
- Да уж не в щеку и не в лоб, разумеется. А сам-то ты как думаешь?
- Думаю, что ты уродливый извращенец.
- Извращенец, да, - не стал отрицать Микк. – Но не такой уж и уродливый, как мне кажется. И целуюсь хорошо.
- Заткнись! – огрызнулся Канда, вот теперь-то точно краснея, хотя и этого, конечно же, ровным счетом никто не видел, а значит, ничего и не было. – Аморальная животная тварь! Открывай эту чертову дверь!
- Погоди-ка, - Тики, подозревая за юным фехтовальщиком не свойственные тому уловки, коварство и лисью хитрость – словом, все то, чем обладал по праву сам, - решил на всякий случай перестраховаться. - То есть, ты согласен?
- Согласен! – до скрипа стесывая оскаленные зубы, поторопил его сгорающий от унижения и стыда, что принял чужие недопустимые условия, Юу. – Открывай уже!
- Какое нетерпение, - с довольной ехидцей хмыкнул Микк. – Сейчас, юноша. Одну минутку. Ты так по ней колотил, что эта дурацкая деревяшка засела здесь намертво…
Он долго возился с дверью, дергая ее на себя и пытаясь высвободить ручку, а Канда, чем дольше ждал, тем сильнее чувствовал возрастающее волнение в груди и тремор по всему телу, медленно, но неотвратимо сознавая, что его ждет. Еще никогда и ни с кем ему не доводилось целоваться прежде, а эта сволочь принудила, выбила, украла первый поцелуй, просто не оставив иного выбора.
К тому моменту, как Микк разобрался с засовом, медленно и осторожно толкнув внутрь дверцу, чтобы не зашибить ненароком откупившегося узника, Канда уже не был уверен, что ноги послушно отзовутся на команду, а не подогнутся в ослабевших сухожилиях. Пока Тики оставался невидимым, доносясь лишь голосом из-за тоненьких стен, все еще даже оставалось в рамках терпимого, но стоило только Юу увидеть его высокую – эти старшеклассники какие-то чертовы акселераты, надо же было такой дылдой вымахать! – фигуру, смуглое лицо с насмешливыми и чуточку звериными желтыми глазами, волнистые волосы, неровными прядями закрывающие щеки и лоб, кривящиеся в белозубой и довольной улыбке губы, как разом захотелось вернуться обратно в подсобку и несгибаемо-гордо просидеть там хоть целую неделю.
Впрочем, было уже слишком поздно брать назад свои слова – Тики ждал, предусмотрительно загородив собою выход, и Канда потерянно шагнул навстречу, понимая, что никто его не помилует и без платы не отпустит, и отчасти даже бесясь на собственные жалкие надежды.
От Микка палило жаром, руки его сразу же обхватили за плечи, поднялись выше, зарылись пальцами в густые длинные волосы, ероша хвост на затылке, оглаживая кромку ушных раковин и мягко массируя мочку; видно, он настолько предвкушал этого момента, что и его потряхивало, когда губы, преодолев запретный десяток сантиметров, соприкоснулись, спаялись, разомкнулись, пропуская напористый язык, нетерпеливо скользнувший Канде в рот.
Тики не солгал: целовал он хорошо, целовал тягуче-долго, и Юу за эти бесконечные секунды затемпературило, бросило в жар; в животе сплетался клубок удовольствия, растекающегося волнами до самого горла с перехваченным дыханием, и на какой-то миг стало так приятно и восхитительно-сладко, что все сожаления растаяли без следа.
А потом все оборвалось, нехотя и через силу, но старшеклассник тоже держал свое слово, четко понимая разницу между одним поцелуем и продолжительными ласками, подготавливающими к чему-то большему. Отстранился, оглядывая растерянное и беспомощное лицо сломленного Юу Канды, залучился превосходством, но не надолго: в следующую же секунду согнулся пополам от ослепительной боли, когда брыкучее колено угодило аккурат туда, куда следовало и куда целился недавний пленник.
Тики Микк покачнулся, чуть не рухнул, привалился к стене, придушенно ругаясь и обещая за такую выходку устроить гордому сыну самурая нечто уже по-настоящему страшное, но тело не очень-то подчинялось, и все его угрозы ушли в молоко.
А Юу Канда, поправив растрепанные волосы и тряхнув по-жеребячьи густым и длинным хвостом, неторопливо подхватил футляр с боккенами, закинул на плечо сумку с учебниками и, демонстративно отирая тыльной стороной ладони зацелованные до беспамятства губы да выплевывая вместе с чужой, пахнущей терпким табачным дымом, слюной отменные проклятья, ушел, без особого успеха силясь убедить себя, что нет, ему нисколько, ни капельки, категорически не понравилось все это маленькое школьное похищение.
Которое, к сожалению, никогда уже больше не повторится.
Написал херню и радуюсь как ребенок.
@темы: D.Gray-man, Тики/Канда, мое творчество, фанфик, Тики Микк, Тиканда, Tyki/Kanda, писательское, Канда Юу